вот бы ходить на голое тело в Твоей рубашкевот бы ходить на голое тело в Твоей рубашке.
садиться так,чтоб не видно,
но возбуждающе важно.
август меня к Тебе сосватал
нараспашку и естественно пьяный.
мама опять спрашивала "как на личном плане",
задевая больное.
будто пальцем давишь на подстреленное плечо.
я не пишу Тебе первая.
я говорю: "Мне все равно",
откупаясь улыбками и алкоголем.
осень уже подступает к горлу
твердым знаком.
август продолжает насиловать пустотой и матом
от мамы,
что опять пришла поздно.
мои остывшие 17 прячутся в паспорте
мне есть за кого плакать.
я слабая
-а с виду не скажешь.
не расскажешь об этом подружкам,
они только и могут что:
"забудьудализачемонтебенужен"
а кем же тогда греться?
кому покупать сигареты?
(боже, прости, он уже далеко совершенолетний)
кого пришивать к сердцу.
господи, ну подари мне еще пару встреч.
пора прекращать полоскать Его в своей речи.
говорить только "Он",
не произнося вслух имени.
все настолько хуево,
что даже буквы кажутся живыми.
вот бы сдержаться и не выхаркать "отпусти",
хотя Он не держит даже мизинца.
я Его карими распята и переломана в ключицах.
вот бы заправить Его запястья за свою поясницу.
чтоб научиться держать спину прямо
мне бы хватило одного Его касанья.
мы разъедаем свои десны чужими губами,
наркотой или горячим чаем.
знаю.
на верхней губе трещинка
так подходит к новому платью.
осень целует в затылок
и обещает мне все исправить. ©