- Не нужно спрашивать меня про семейную жизнь. Я в этомделе не эксперт. Когда-то я был преданным своему делу онанистом,доводившим это дело до самых вершин мастерства. Потом я пыталсяпристроить свой трепещущий орган ко всем, кого только можно себевообразить. А потом меня вдруг отпустило. Но я знаю, что почти всев моем возрасте постоянно хотят кого-то трахнуть. И если у нихпоявляется жена, они тут же начинают думать о том, как бы трахнутьее подругу. Но я не такой. Мой союз со Сьюзан священен.
- Когда-то очень давно я был воздержаннымвегетарианцем-трезвенником и противником курения. Никогда за всю своюжизнь я не был так жалок. Ничего не происходило. Ничего не двигалось.Ничего не начиналось. Ни выпить, ни покурить, ни вдохнуть. Было некудаидти. Потому что идти было незачем.
- Те, кто жрал всякое дерьмо, думаю, знают: наркотик —это заряженный пистолет, ствол которого лежит у тебя во рту.Ты прекрасно понимаешь, что он заряжен, но ничего не можешь поделать,потому что больше всего тебе сейчас нужно ощутить вкус прохладногометалла.
- Странно: чем отчаяннее, страшнее и масштабнее я просирал свою жизнь, тем быстрее, легче и безболезненнее она выравнивалась обратно.
- Ненавижу играть ирландцев. Кто, блин, только выдумал это мучение — играть ирландца, будучи ирландцем?
- Чувство долга способно породить столько уродств, сколько не способны породить многие другие вещи с более страшными названиями.
- Иногда мне становится жалко людей, чьи страхи — это лишь насекомые и вирусы.
(Robert Downey Jr.)